– Получается, ее сначала оглушили, чтобы она не кричала, а потом – убили? – уточнила я на всякий случай.

– Верно. Место, где нашли тело девушки, сейчас осматривает Харакаш и барон Эддрик.

Значит, я потом смогу просто узнать обо всем у мастера меча и Рудольфа? Это хорошо. Тем более Харакаш вряд ли успокоится, не найдя хотя бы следов убийцы.

Сказав чародею, что у меня больше нет вопросов, я поблагодарила его за чудесный отвар, которым меня потчевала Мира утром, и медленно пошла обратно, в сторону кабинета.

Фалько не казался мне настолько гнусным, чтобы так жестоко убить девушку, которая тем более была согласна провести с ним ночь. Конечно, я его совсем не знала, но мне очень хотелось верить, что бывший избранник принцессы был не конченым чудаком на букву «м», а лишь слегка потерявшим стыд засранцем из недружественной семьи. В конце концов, я даже не могла с уверенностью утверждать, что между Эвелин и Фалько не было каких-то чувств, скорее – молодой граф просто был тем еще собственником и нарциссом, потому и позволил себе на балконе лишнего. Кроме того, я не отметала влияния его отца – мне казалось, что идея с побегом повенчанной принцессы была весьма выгодна Эверарду Оташскому, только вот зачем ему для этого рисковать старшим наследником?

Разве только по той причине, что у Элиаса не хватило бы актерского таланта сыграть большую любовь. Или его не смогли заставить участвовать в этой авантюре? Или Фалько был действительно влюблен в принцессу и пошел наперекор воле отца, планируя побег? Да уж, вряд ли кто-то из этой троицы захочет отвечать на мои вопросы по доброй воле.

Вот уж воистину – утро начинается не с кофе…

Дойдя до кабинета отца, я застала его там в одиночестве, с мрачным видом просматривающего мои записи.

– Ты все проверила? – Он отложил очередной исписанный листок и помял переносицу двумя пальцами.

– Да. Несколько раз. Кто-то действительно обкрадывает казну, и, должна признать, делает это весьма умело… – «Но недостаточно, чтобы скрыть это от взгляда натасканного на поиск ляпов в бухгалтерии экономиста из двадцать первого века!» – закончила я мысленно, испытывая легкую гордость за себя.

В кабинете повисла тишина, прерываемая лишь шелестом листов, которые Рудольф вновь взял в руки.

– Кто ведет королевскую казну? – Я примостилась на уголок стола, заглядывая сверху вниз в расчеты, чтобы понять, на каком месте задерживается взгляд короля.

– Казначейский совет, в нем двадцать три человека, – с тяжелым вздохом пояснил отец, а я мысленно порадовалась, что не все двести.

– Я так понимаю, что они не равноправны? Есть же кто-то, кто проверяет это все? – Постучав по гроссбухам пальцем, я слезла со стола и прошлась по кабинету.

– Да, три старших счетовода. – Рудольф отложил мои записи, собрал их в аккуратную стопку, после – убрал в верхний ящик стола и закрыл его на ключ.

– Трое, значит… ладно, давай разберемся с этим, когда я вернусь? Это дело не на один и не на два дня, а вы с Марьям обсуждали именно все условия моего отбытия? – Сев в кресло, я попыталась выкинуть мысли о мертвой девушке из головы. Сейчас этим занимались те, кто явно поболее моего понимает в убийствах, мне оставалось только ждать, а потом – пристать к Харакашу с расспросами.

Рудольф кивнул, потер лицо руками и откинулся на спинку стула, доставая из другого ящика стола кисет и трубку.

– Да. Она еще вчера вечером отправила ворона в свой замок. Сегодня армия под предводительством графа Бернарда из Шоара выдвинется из Маривии, пройдет на кораблях по руслу Аси. Пусть против течения, но всяко быстрее, чем идти пешком. А пешком идти придется – восточнее столицы Аси слишком мелкая для военных кораблей. Так что через двое суток в столицу прибудет обещанная тебе армия. До Фиральского герцогства вы доберетесь при среднесуточном марше в шесть – девять миль[3] в лучшем случае – за пять, в худшем – за семь дней.

Итак, до приезда Аримана примерно двадцать три дня. Минус еще два на прибытие армии – двадцать один день. Минус, пусть будет по максимуму, семь дней, и у меня останется, самое большое, две недели. Негусто… целую неделю потеряли со всей этой беготней!

Я вздохнула, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Впрочем, что мне оставалось? Только смириться. Все складывается так, как складывается. Доспех будет готов только завтра, и то, возможно, его придется еще подгонять. Повозками для армии отец уже точно кого-то озаботил – если его экономические познания были не чета моим, то вот в его стратегическом навыке и умении планировать военные походы я не сомневалась. Интересно, как бы обстояли дела, если бы Изерда в этом мире не умерла? Наверняка перед Эвелин не стояла бы необходимость выходить замуж за Аримана, изучать их драконьи порядки…

– Кстати, отец, я давно не видела повесту. Она не попадалась тебе на глаза? – Я подняла взгляд на Рудольфа, который удивленно вскинул брови, впрочем, не отрываясь от плавно поднимающихся к потолку сизых дымных колечек.

– Зачем тебе драконья жрица?

– Да так, ни за чем, просто было интересно. – Пожав плечами, я тоже принялась наблюдать за изящным танцем колеблющегося в воздухе дымка.

– Попадалась не так давно. Выглядела обеспокоенной, но не то чтобы очень. Может, прислали письмо из «родного дома» с вопросами, как продвигается обучение строптивой невесты? – Король, коротко хохотнув, прикрыл глаза, посматривая на меня искоса. Я хмыкнула.

– А кстати, вы разве не перехватываете все их послания?

– В этом нет смысла, к сожалению. Для нас они выглядят как пустые листы. А Фарраль, попытавшись магией прочесть спрятанный текст, еще сутки лежал почти пластом. Письма защищает магия бога Дракона, тут нужно что-то посильнее, чем обычный дар чародея, – с сожалением в голосе ответил мне король, и я согласно кивнула. Сомневаюсь, что я могла бы сейчас попытаться прочитать одно из таких писем, хотя попробовать, конечно, можно было бы, но…

Нет. Не сегодня. Я устала от всех этих тайн, интриг и… всего вот этого!

– Я могу попробовать до своего отъезда, пошли за мной, если она будет получать или отправлять письмо, ладно?

Рудольф молча кивнул.

Некоторое время мы сидели в уютной тишине. Наши взгляды то и дело падали на стопку гроссбухов на столе, но обсуждать эту тему никто не хотел. Я, едва только получила ответы на все волновавшие меня сейчас вопросы, снова мысленно вернулась к убитой девушке. Как ни старалась прогнать чувство вины и горечи – у меня не выходило. Мне было ее очень жаль, и казалось, словно я была в ответе за постигшую ее судьбу. О чем думал Рудольф, я могла только гадать.

Наш небольшой приступ лени прервал Харакаш, который зашел в кабинет как раз тогда, когда я уже собиралась идти искать его сама – хотелось узнать подробности их с бароном Эддриком поисков и поговорить насчет отъезда.